В этот учебный год "Мигдаль", на наш взгляд, стал именно тем "Мигдалем", о котором и идёт речь. Во-первых, пришли ключевые личности. Во-вторых, ничто не стоит на месте. Именно на этом году мы и остановимся. Когда в "Мигдаль" пришёл Коэн, из "Мигдаля" ушли розетки. Или, в лучшем случае, они потеряли былую невинность. Коэн так привыкал к новому месту. Ему это удавалось, но не обошлось и без приколов. Рэб Яков Типограф очень любил себя в качестве учителя. А также своё знание иврита и традиций. Так вот, на одной из проверочных работ он взял такую скорость диктовки, что с трудом сам успевал за собой. Минут через пять Коэн вежливо попросил сбросить темп. Добрый рэб Яков, выросший в интеллигентной среде, намекнул мягко, что лучше писать и не возмущаться, а то не успеешь. Коэн, не так уже вежливо, ответил (дословно):"Мне насрать!!!", после чего продолжил контрольную по ту сторону двери. В скором времени Коэн стал дати, не надолго правда, и то, что он вытворял в ешиве Швут Ами, не идёт ни в какое сравнение. Вы лучше его спросите, он с радостью расскажет. Спросите его также о Пуриме 1993 года. Это был ещё тот Пурим. Если до этого мы буйствовали в стенах гимназии, то во время Пурима, под воздействием выпитого, дух Мигдаля вырвался на берега Фонтанки и покатил волной к синагоге. Ходу от Мигдаля до синагоги приблизительно 30 мин. В пьяном виде, бесконечно долго, тем более, когда заходишь в попутные заведения. Особенно, когда на тебе кипа, цицит и лицо - мечта антисемита. Кое-как мы дошли до синагоги. Более пьяные, чем были, но ещё что-то помнящие. Это нам помогло выиграть ВСЕ призы в местной лотерее, в которой разыгрывались ликёры и закуска. Серёга Лифшиц выиграл бутылку, Коэн всю закуску, и праздник на лоне природы продолжился. По крайней мере, я еще никогда до этого так не напивался. Домой меня несли. До того, как меня отнесли домой, произошло несколько событий. Во-первых, нас утомил Любимов, и мы с Коэном кинули в него апельсином, вежливо попросив помолчать. У Коэна бросок хороший, тем более, что до этого апельсины он уже бросал и, судя по их разрываемости, бросал сильно. Случайно (уж очень пьяны были) Коэн попал Любимову в обрезаемое место, от чего апельсин РАЗЛЕТЕЛСЯ, а на лице Любимова не появилось малейших признаков неудобства. Т.е., переводя всё это на нормальный язык, после такого удара по половым органам, Любимов НИЧЕГО не ощутил. Вот так. После этого, минут через 20, Виллер, потеряв ориентацию в пространстве, подошёл к всё тому же Коэну с вопросом " Ты из Мигдаля ?". Для улучшения сознания Виллера, Коэн ударил Виллера кулаком в живот, после чего Виллер сказал "Спасибо" и пошёл в туалет. Где и уснул. Разбудили его возгласы рэб Элазара, которого вызвали для нашего усмирения. Виллер счёл, что лучше не высовываться, и продолжил спать. А в это время Коэн и Яша Плоткин с ещё какими то девицами зашли в Никольскую церковь. Видимо, решили, что здоровая критика не помешает славянам. Ну и рассказали некоторые подробности из жизни замечательного еврея - Иисуса. Коэн помнит только момент, когда он перестал говорить. Точнее, он пришёл в себя именно в этот момент. К ним направлялись уже ребятки с выразительными лицами. Как Коэн бегает, все знают - очень быстро. Терять время на девиц было жалко. И они, вдвоем с Яшей, исчезли с дворика собора. Чтобы не казалось, что на Коэне заканчивается "Мигдаль", поехали в пансионат "Ленинградец". ДА, да, в тот самый "Ленинградец", в котором справляли Пэсах. Видимо, чтобы нас поддержать, туда еще привезли московский "Мигдаль", но помнится только, как они жались по стеночке, когда мы спускались поесть. Ох, что мы там устроили!!! Эх, как мы отдохнули!!! Уверен, что никто и никогда до этого так не справлял Пэсах. По разным оценкам, "Мигдаль" заплатил не одну тысячу долларов для восстановления пансионатика. А началось всё с того, что не успели мы приехать, как желание поиграть в футбол одолело нас. Сил терпеть не было, и в коридоре началось сражение. Первыми не выдержали настенные часы. Знаете, такие, которые постоянно висят во всех совковых учреждениях. После меткого попадания они повисли на пружине между потолком и полом, осыпав коврик осколками. Часы оторвали для придания месту действия пристойного вида, а вот стекло запихнули под коврик. Толщина коврика была около 0,5 см. и, естественно, на нём появилось новое выдающееся место. Куда делись часы - уже никто не помнит, скорее всего, стали первой ласточкой. Нет, это не красивое сравнение, а настоящая правда. Именно ласточкой, ведь они вылетели в окно. А вот почему первой, смотрите дальше. В тот чудный миг приезда, не все отдавались коридорным видам спорта. Людоед и Серёга Лифшиц въезжали в свой номер. С замком того номера была проблема, но её быстро устранили, вооружившись простым принципом "Есть замок - есть проблема, нет замка - нет проблемы". Они даже дальше пошли. Дверь доверия тоже не вызывала. Короче, дверь с косяком вынесли. После чего пришлось её ставить обратно, орудуя подручными средствами, кирпичом и ногами. Благодаря всем этим приготовлениям, "Мигдаль" дошёл до состояния полного беспредела, в котором и пребывал весь праздник. Сейчас вам трудно будет представить, что же доставляло такое удовольствие безобразничать, но поверьте, что это не сравнимо ни с чем. Я попробую описать происходящее, а вы уж решайте, смешно или нет. 10 и 11 этаж в пансионате были нежилыми. Вот туда и отправлялись мы. Сначала проверяли на прочность все двери (прочных не оказалось), затем распивали легендарный портвейн "Агдам", который был редкостной гадостью. Однажды вечерком, два еврея, сидя на 11 этаже, в состоянии хорошего опьянения (или нехорошего) решили узнать, какой звук издаёт унитаз, летящий вниз. Повторяю, этаж был 11. У них слова не расходились с делом, и, зайдя в ближайший туалет, они вырвали белоснежного друга и кинули его вниз. Помешало им насладится звуком сильное алкогольное опьянение. Звук они не расслышали толком и повторили эксперимент. Так улетело унитазов 5 или 6. Главное, что теперь известно, какой же именно звук издаёт летящий унитаз. Вот это главное. Вы знаете? То-то же. Что странно, от унитазопада никого не пострадал. Хотя в это время, тремя этажами ниже шла пьянка и беседа о смысле жизни. Как обычно, где 2 еврея, там 3 мнения. Евреев было больше двух, мнений значительно больше. Истина доказывалась громкостью голоса. На эти голоса и пришли рэбы. Но перед этим они, разбуженные звуками унитазов, осматривали окрестности в поисках эпицентра шума. Решив, что мы тому виной, они громко крикнули снизу, чтобы мы расходились по комнатам и бросились на наш праздник жизни. Кричать было непростительной ошибкой с их стороны. Они не успели закрыть рот, как мы уже исчезли. Кто куда. Я выбежал в сторону своей комнаты, но поняв, что не успеваю, ломанулся к Коэну. Коэн, пивший с нами, был уже в трусах и на лице его появилось выражение "Зачем меня будить?". Сказав на бегу Коэну, что мне нужно спрятаться, я вскочил на балкон, из недр которого услышал голос Юраса Льва, приглашающий войти и поскорее. Не успел я толком сесть на балконе, в дверь постучал рэб Яков. Коэн, основательно войдя в роль, не снимая с лица выражения спящего, открыл ему дверку. Рэб Яков, брызжа слюной и наставлениями, поведал всем нам через Коэна что так шуметь не есть хорошо и удалился, помахивая фалдами своего пиджачка. В Мигдале все рэбы ходили в пиджачке, это был некий понт, который притягивал к себе религиозных гимназистов. Нашили им этих костюмчиков, из-за этих же костюмчиков чуть не ушёл из жизни Макс, или Четвёрка. Да, да именно чуть не ушёл, а вернее, чуть не улетел из окна, куда его направлял Лев Юрка. Дело было так. Они где-то пили, всё в том же пансионате, на том же Пэсахе. Где пили и с кем - теперь уже не вспомнить, известно только, что на 4 этаже. В разгар пьянки в дверь постучали и хорошо поставленным голосом известили о приходе неприятностей. Во всех номерах были спасительные балконы. По крайней мере так думали Юрас и Четвёрка. Четвёрка полез первым, сзади его подталкивал для быстроты Юрас. И вот видит Макс, что балкона нет, и нет у него желания дальше лезть. Юрас этого не видит и продолжает пуще прежнего толкать Макса. С криком "ТАМ НЕТ БАЛКОНА !!!!" Макс влетел обратно в комнату. В ту же секунду, дверь открылась и вошёл Коэн, решивший проведать всех. В костюмчике, который так похож на костюмчики рэбов. Такая вот история. Естественно, на этом мы все не успокоились и по возвращении в гимназию жизнь вошла в привычное русло. Дня через 2 после приезда кто-то разбил школьную доску. Не помню уже кто, помню чем. Чем по-вашему обычно бъются доски? В Мигдале - головой. В Мигдале все делалось головой. Такой характер.